ПУСТЫНЯ
Первая книга
1.
В тесном чулане – что там? Не шорох ли? –
Искра мелькнула, но тьма плотна.
Нет никого, кто спросил бы «что это?» –
значит, нет звука, а только волна
бьется густая меж гладких стен:
тычется толстый беззвучный звон.
Нет там отвеса, но круче крен –
как бы острее угол тех волн.
Он нависает, качнулся – и вот
сдвинулся звоном подпертый свод, –
в малую трещинку свистнул свет – – –
2.
Когда, убывая за ломаной кромкой камней,
последние брызги огня распластав мимолетно,
закатится солнце, и быстрые волны теней
столкнутся, взметнувшись, и сразу захлопнутся плотно,
и темная яма пустыни провалится вдаль… –
и если от края до края никто не таится,
не кроется, тая от страха, нескромная тварь,
беспомощный сгусток глазеющего любопытства, –
тогда зашуршит в напряжении тонкий песок,
подымется дыбом и чутко застынет, недвижен,
а звезды, густея над ним, соберутся в пучок
и медленно станут спускаться ниже и ниже…
С растущею силой колеблясь и жестко звеня,
протянутся хорды лучей под прямыми углами,
в узлах натяжений взбурлит пузырями земля,
дробя в отраженьях холодное мощное пламя.
Оно, разгораясь, надвинется прямо в упор,
наставится в точку под близкою звездною течью,
готовя смешенье как резкий небесный укол
в прилившую тяжесть земли, обращенной навстречу.
С пронзительныс скрипом блистающий кремний вскипит,
и полая яма пустыни прогнется упруго.
Оплавленные, искривленные плоскости плит
в себе сфокусируют натиск небесного круга. –
И миг совмещенья крест накрест падет. И чиста,
тверда и едина его пронесется длиннота:
как импульс эона, как грань распада иного, –
компактная пауза, в которой начало числа.
3.
Кувшин в песке и сух и пуст,
но он хранит внезапный хруст,
который вскоре полетит,
как трещина сквозь плотный пласт,
внедряя будущий разлад
в соединение частей…
И не проникнет в тот эон
молниевидный скорпион –
стрелок с натянутой спиной,
как не залезет в тот кувшин,
а прочь безумно убежит,
когда вокруг уже нигде
ни тела членистого – лишь
такая же пустая сушь,
хранящая сигнальный хруст.
4.
Там не тяжесть, не труд, не болезнь, не мысль:
только линии движений сплелись
в непорядок и не беспорядок – в другой
лик внезапный – –
Там его никому не явленный вид
посторонним толчком из порядка в жгут свит –
и на миг провис подвижной дугой
в неизменном – –
А потом, как скисает вдруг молоко,
сразу скиснет строй мира и облик его
и – прерывный – проклюнется пустотой
в старом семени – –
5. (Апоката)
Не миг – потому что не мы:
не век, не эон и не вечность.
Не лик – потому что не внешность:
не свет и не нечто средь тьмы.
Но – новый, поскольку иной:
передний, грядущий, внезапный, –
поскольку стоял за спиной
вне зренья: незнаемый, задний…
Не имя же – ибо не мы:
не мысль, не число, не идея,
не зеркало – ибо, имея
предмет, не разит им умы.
Но сам – потому что есть строй,
свободный от взгляда и меры:
не ловится льстивой строкой,
снующей средь страха и веры.
6.
Мысль Твоя, Господи, прянет беззвучным толчком.
Твердые плоскости хрустнут и станут торчком.
Медленно, камень за камнем, взрывая пласты,
двинутся плавно, кругами в тоннель пустоты…
Этот высокий, как свет, равномерный свист
вдруг прозвенел в веществе, в трубочку свит:
громоздкий порядок атомов пронизал насквозь,
все наматывая на себя как на ось…
Груды обломков и бесформенных газов клочья
закручивает в воронку, где раскаляется точка
белого, как свист, света – и вбирает в себя
все без разбора и счета – только выше свистя.
Трубочка у'же, мельче крупицы, – и вихрь
вот уже' тонкой нитью струится в них:
белый конец в свистящей висит пустоте,
темный блуждает в опустошаемой тьме, –
как пуповина, питающая странный плод,
что, рождаясь, все бывшее до него пожрет.
7.
Шарниры,
как ржавые запоры, взвизгнут
в пустой тюрьме, когда придут…
И пыльные лучи провиснут
в отверстиях, где шарил ключ.
– –
– – – – – – тогда
свернется в шарики вода
и разбежится, словно ртуть.
Кристаллы рухнут, газы взвязнут –
и сдвинутся все порознь в путь.
Между собой лучи их гаснут,
исчезли силы – лишь сильна
мельчайших капель кривизна
блестящая… – Куда она?
– –
Тогда мельчайшее упрямство
рассыплет бусинки пространства.
Оно, как светлая роса,
падет на старый лик пустыни,
и свет иной, как мысль ловца,
в нем сеть звенящую раскинет.
8.
Не святой скарабей, не стрелок-скорпион,
не фаланга злонравная, не каракурт,
из блестящих крупинок творя вавилон,
кристаллически м глазом над лункой сверкнут.
Вмиг остынут ребристые горы песка –
только быстрое солнце за камни падет.
И над белою ямкой внезапно звезда
сморщит в складки и стянет к себе небосвод.
Там завязывается сложный узел лучей…
Вот мотает концы расстояний в клубок
и снижается – и , как в близкую цель,
немигающим блеском уперся в песок.
А крупинки над лункою дыбом встают,
натянувшись навстречу немому огню,
и он входит в телесную форму свою,
нетелесным ударом пространство прогнув. –
Эта точка в минувшее звоном текла,
но теперь он кладет на источник печать,
и оттуда в свой миг устремится стрела
караваны других пилигримов встречать.
9.
В длинный миг, когда исчезнет мера из всего –
норма всех движений и всех правил число, –
грузно полая пустыня двинется вдаль,
с безразмерной скоростью свиваясь в спираль. –
С тонким белым свистом свиваясь в свирель,
скружится-столпится у белых дверей, –
караван верблюдов у игольного ушка:
у звенящего чуть слышно в песке родника, –
караван навьюченных бесстрастных скотов –
грязными клоками шерсть свисает с боков –
неподвижны башни полосатых тюков…
Мутен грустный взгляд из-под опущенных век.
Но свирель протянет сквозь трубочку всех:
скрутит в струйку-ниточку и проволочет
на другую сторону, где новый счет
капает-поет ни для кого: для любви
белой, – где и ты хоть никого обмани.
Вторая книга
1. (Введение)
Ему пространств инакомерных норы
О. М-м
Ему пространств нормированных позы
напомнили ползущие вверх лозы
по ниточкам – росистые узлы
в оставленной за жаждою дали…
Там звон лопат, точимых пред рассветом,
и сонм лампад, кружащийся под небом,
бесшумных, пристальных – над ноздреватым
пластом тумана, вязнущим в садах…
и благость сонная в немых скотах…
Но вдруг с высот назревшего востока
мерцание бегущего озноба
упало вскользь на выветренный кварц, –
и сдвинулись над жаждой лики фаз…
Где ранний звон? Куда от света скрылись
сплетенья лоз? – и: осень, ветер, сырость,
вдали сиротство перелесков серых,
тревожное томление в стадах…
и шорохи мышей в сухих стогах…
2.
Сходясь, последовательность знаков
влечет последовательность – –
но недовлекает.
Она – вторая – маревом мелькает
в полдневных снах. –
(То первая, сходясь, вдруг спотыкается
и, путаясь от жажды, засыпает
с открытыми глазами…)
Где сторожа ее? –
Информация, невесомая пленница,
выползает из клеток – становится весть.
И ей весело сквозь ржавые прутья лезть,
на которые белый расчерчен лист – –
3.
Ему пространств инакомерных норы – –
Ему пространств инакополых нормы
представились – –
Ему пространств инакомыльных пены…
(из белой пены высунулись морды:
их крены недобриты в разных фазах.
Прищурились углы полуанфасов – – –)
Ему пустоты пены в четверть-фазах,
как бы строенье ноздреватой пемзы,
предстали – –
как бы слоенье недобритой – –
как изнутри сама та ноздреватость,
обшаренная глазом…
обшаренная чем? – –
Когда в пространств инакоформированных поры
проникнут споты инородных знаков
и прорастут…
Из сопряженных областей проникнув,
проклюнется икра функционалов
и, раздвигая фазы аргументов,
воздвигнет спор – –
воздвигнет споры разнородных знаков,
ему – инаков
их аргумент и чеверть-обороты…
Кому? – –
Он бел, он бел, он был, – а после,
когда агрессия… нет, тише:
когда диффузия из сопряженных в – –
когда эррозия правычномерных
звездами безразмерными, цветами
бесцветными – в слоях закопошится
корнями белой степени…
когда колония функционалов
внезапной гидрой
на шеях-ниточках нагнет головки
в разные стороны – а он
все был бы, если бы не, чёрен,
прогнил в нем, разветвясь,
белостепенный корень…
в ком? – –
4.
Облако Фурье (а сам он где? –
звук случайный ноет в пустоте,
истомленный голодом: «а мне бы!»…)
Облако – прозрачная амеба –
наползает медленно на небо,
пожирает икс…
Тогда омега
светится во внутренностях спектра,
как та суть, которая бессмертна, –
так тасуй иль этак…
ловкость рук иль роковая шалость
(чья?) – но не порядок и не хаос,
а светящийся частотный облик
их единый – в облаке.
5.
Сигма или не сигма –
но только источник текста, –
пульсирующая в песке точка
(придуманная для тех, кто – –
и узкая ленточка –
как фаланга на тысячах ножек,
которую бесконечно рожает
сигма – черная головка
воткнутой в песок булавки
(фиксированная для того, кто – –
и новые длинные тысячи
сухо шуршащих звеньев
оттуда выходят толчками,
запутываются и совпадают:
соподчиненных названий
полупрозрачные совмещаются чешуйки…
Но дернется сигма обратно,
прервав свою мысль – –
Без боли прервав свою – ,
дернется и засмеется –
и серия препинаний в песке зазмеится,
где вдаль разбрелись
живые сегменты
пред тем, кто – –
Пред тем, кто не мог бы прочесть,
удивленный и злой,
в испарине страха
от бегающей длиннозначной
расщепленных информаций,
прозрачных,
отпущенных на произвол…
6.
Апоката –
интегральная медиана
распределения неизвестного
от нуля до заката,
когда медное солнце мгновенно за камни
падает – и не видно, и некому видеть
в известняк врастающую неизвесть –
и незнак болтается в тексте,
как кровь на сморщенной ткани созвездий –
для чего? – –
7. (Вторая средняя апоката)
Не знак – ибо некому знать – ибо нечего прятать
и некого радовать…
И не печать же –
не символ же – ибо не общий (и где эта сигма,
в которой он мог бы начаться?)
Но смутный и сиплый –
и белый, как манна, когда оседает на камни…
Не знак – и не флаг – не знамя,
поскольку незнание выровняло все ямы.
Не влага дыханья, не плесень устойчивой мысли
(и есть ли кому усомниться?)…
И вот – не клеймо, потому что не клейкий, как манна,
кога контур камня
очертит она в полутьме предрассветной,
– но жидкий и бледный,
поскольку разбавлен свободой-другой с половиной
и с третью –
навстречу…
Не формула: в тлении форм каменеет не символ.
Не каменный идол – ибо
кто же придет поклониться?
Не «он» против «я», не сомнение против обмана –
навстречу какой же истине?
– Но сверху, как манна,
когда конденсируется из тумана
безличного знанья
на камни.
8. (Выражение 1)
Левая скобка, левая скобка, четыре
синус-два-альфа, сунув два пальца, – минус
тонкая пленка радуги в рыжем чефире,
а-угловое-катое – вспыхнул импульс…
ну давай – и – арфа делить на косинус бета,
летняя где ты? – мнимая дельта – что делать? –
длинная гамма коснулась ногами бега –
плюс – и так далее эльтое – эпсилон-мелочь,
тангенс-квадрат-омега в полнеба – на два,
икс-хроматический свет – хромает скорбно –
правая скобка, – в степени красная жатва –
плюс о-большое от зет – правая скобка.
9.
Разве любой существует в пустыне? –
Квантор усопший шуршит посредине,
брата усопшего ощупью ищет:
периферию сужает и нижет
трупики слов на иголку вопроса.
Труп его слеп – лишь иголка носа
рыщет ниже и ниже
(как циркуля ножка,
когда готова взять меру)…
Что он наткнет? – Предикат «наверно». –
Вдруг – моисеев огонь: «вероятно»:
кустики ноль-запятая-девятки…
брызжет холодное бледное пламя…
Это цветы тамариска –
или Господь в светлом зное толпится?
Разве допрыгнет до единицы –
кто? – Предикат «безразлично».
10.
Рассеянность отсутствующего ума – –
Рассеяность вероятного ума,
отсутствующего с вероятностью
нольдевятьвпериоде – –
Рассеянность, присущая его природе – –
Рассеянность, присохшая к его жажде,
нарастает быстрей, чем его отсутствие:
в безветрии и бесчувствии
она концентрируется
и конденсируется на устах ржавчины,
не успевающей ее усваивать
в пустоту
по ту сторону…
Поэтому засеянность по ту сторону – –
Вероятность засеянности любой точки
там – почти больше единицы:
она – единица-нольвпериоде…
Только все ли прорастут отсюда
отверстия отсутствия,
видимые
здесь?
11.
Скрипнули тени в негильбертовом уголке
гильбертовой не коробки,
а емкой выбоины в колее
гиблой дороги.
Скрипнули – и умолкли…
Скрипнули – и – –
Либо сильная дизъюнкция или слабая…
Сильная скобка. Слабая скобка. Скоро – –
Теорема Р недоказуема, потому что доказывать некому.
А теорема Т доказуема, но все равно доказывать некому…
Топчутся логии в тайном том уголке – –
Топчутся логий толпы
в пыльном том, который – –
Ржавая скобка. Скоро – –
И следовательно – из разбежавшегося и процветшего,
где просвечивает…
Теорема Ф информирует, но не доросла,
а только кивает туда из песка
караванам иных,
кто не будет знать зноя
и возле колодца толпиться.
12. (Выражение 2)
Левая скобка, левая скобка, ротор
синус-два-альфа, дай синих шлейфа, минус –
надо де-эль по де-эф по контуру против
а-угловое-катое… брызнул индекс
белым… и – арфа косить на косинус-флейта…
осенью где-то – длинная дельта – и делать
бледная гамма – ногами проснулась влево
плюс и так далее эльтое – эпсилон-мелочь –
два-пи-омега – на пионера, трубящих
в белых рубашках, как ангелов… правая скобка –
множить… – на сколько? –
надо бы на де-дубльвэ по два зрячих –
правая… минус о-малое наискосок от – –
13.
Информация – как прозрачная манит вода.
Но в иное незнание ее дыры прольют.
И, оскалясь улыбкой, прискачет туда
предикат «безразлично», высокий верблюд.
В его выцветших не отразится глазах
обмелевшего зноя расплавленный знак.
Обезмыслившей сигмы оборванный шланг
равнодушно прикусит широким резцом
и широкой рысью пойдет по тропе
с пирамидой (вершиной вниз) на горбе –
независим, незол, невесом…
– –
Эта точка в минувшем зное текла.
Но ее отразила незнанья стена –
в белый шум, в белый ум, в новый сон.
1985 (1983-1984)
____________________________
Апоката – (единственное, что я нашел к этому слову) – Каноническая православная традиция не знает примеров детализированной разработки концепции первородного греха. Не ставилось под сомнение, что грехопадение было актом свободной человеческой воли. Но совершенно иначе оценивались последствия первородного греха. Природа человека не претерпела изменений, потому что благодать является частью человеческой природы; а потому между человеком и богом (или миром духовным и материальным) не возникло непреодолимой пропасти. Это нашло свое отражение в учении о теозисе (возможности обожения материи) и в идеях апоката-стасиса, проникших на Русь в трудах Григория Нисского (ок.335-ок.394). Идея апоката-стасиса или возможность конечного восстановления всего существующего в первоначальной чистоте и совершенстве (тем самым не только преодоление греховности в человеке, но и возвращение его в изначальное райское состояние праведности) не была признана канонической. Но хотя она и была осуждена V Вселенским собором (553 г.), ее влияние прослеживается во многих богословских и учительных сочинениях на Руси. Например, в слове «О законе и благодати» киевского митрополита Иллариона.
Облако Фурье – выдуманное понятие.
Квантор - (от лат. quantum - сколько), логическая операция, дающая количественную характеристику области предметов, к которой относится выражение, получаемое в результате её применения. В обычном языке носителями таких характеристик служат слова типа «все», «каждый», «некоторый», «существует», «имеется», «любой», «всякий», «единственный», «несколько», «бесконечно много», «конечное число», а также все количественные числительные. В формализованных языках, составной частью которых является исчисление предикатов, для выражения всех подобных характеристик оказывается достаточным квантор двух видов: квантор (все)общности и квантор существования.
Предикат - (от позднелат. praedicatum- сказанное), то же, что свойство. Исчисление предикатов - раздел математической логики - совокупность логико-математических исчислений, формализующих те разделы современной логики, в которых отображаются и изучаются (в связи с рассмотрением субъектно-предикатной структуры предложений) правила оперирования с кванторами (см. метаматематика, математическая логика, формальная логика, логика предикатов).
«в негильбертовом уголке / гильбертовой не коробки…» - имеется в виду т.наз. «гильбертов кирпич» - гиперпараллелепипед в бесконечномерном пространстве, у которого длина ребра по каждому следующему измерению вдвое меньше, чем по предыдущему.
«Либо сильная дизъюнкция или слабая…» Дизъюнкция – операция логического сложения. (К числу основных и наиболее распространённых логических операций относятся операции отрицания, конъюнкции (умножения), дизъюнкции (сложения) и эквивалентности.) Дизъюнкция делится на слабую и сильную дизъюнкцию. Слабая дизъюнкция – логическая операция «или», объединяет высказывания в такое новое высказывание, которое является истинным, если хотя бы одно из его составляющих истинно, и является ложным, лишь, когда все его составляющие ложны. Сильная дизъюнкция – логическая операция «либо», объединяющая высказывания в такое новое высказывание, которое является истинным, когда лишь одно из его составляющих является истинным, и является ложным во всех остальных случаях.
Ротор - (математический) или вихрь векторного поля - векторная характеристика «вращательной составляющей» векторного поля.
Сигма – в математической теории языков этой буквой обозначают некий «пра-символ», который не входит в слова, но «порождает» весь алфавит.
Поэма представляет собой две последовательных попытки выразить тему «безлюдности» или «отсутствия человека» (в частности, выразить её в языке и неантропоморфной метафоричности). Первая попытка сначала показалась автору неудовлетворительной, но потом он её счёл нужным сохранить в виде первой части поэмы.
