* * *

К кастрату раз пришел скрыпач,
Он был бедняк, а тот богач.
"Смотри, - сказал певец безмудый, -
Мои алмазы, изумруды -
Я их от скуки разбирал.
А! Кстати, брат, - он продолжал, -
Когда тебе бывает скучно,
Ты что творишь, сказать прошу".
В ответ бедняга равнодушно:
- Я? я муде себе чешу.

* * *

Коли к Смирдину пойдешь,
Ничего там не найдешь,
Ничего ты там не купишь,
Лишь Сенковского толкнешь
Иль в Булгарина наступишь.

Словесность русская больна,
Лежит в истерике она
И бредит языком мечтаний,
И хладный между тем зоил
Ей Каченовский застудил
Теченье месячных изданий.

* * *

Крив был Гнедич поэт, преложитель слепого Гомера.
Боком одним с образцом схож и его перевод.

Слышу умолкнувший звук божественной эллинской речи;
Старца великого тень чую смущенной душой.

Дамон! Ты начал - продолжай,
Кропай экспромты на досуге;
Возьмись за гений свой: пиши, черти, марай;
У пола нежного в бессменной будь услуге;
Наполни вздохами растерзанную грудь;
Ни вкусу не давай, ни разуму потачки -
И в награждение любимцем куклы будь
или соперником собачки.

Фиалка в воздухе свой аромат лила,
А волк злодействовал в пасущемся народе;
Он кровожаден был, фиалочка мила:
Всяк следует своей природе.

Вянет лист, проходит лето,
Иней серебрится.
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.

Погоди, безумный! Снова
Зелень оживится...
Юнкер Шмидт! Честное слово,
Лето возвратится.

* * *

* * *

Жил на свете таракан,
таракан от детства.
И потом попал в стакан,
полный мухоедства.

* * *

Придет к нам, верно, из Лесбоса
решенье женского вопроса.

ОСЕНЬ
По сжатому полю гуляют грачи,
Чего-нибудь ищут себе на харчи.
Гуляю и я, но не ради харчей,
И гордо взираю на скромных грачей.

ЗИМА
Морозная вьюга, в полях нет грачей,
Сижу и пишу я в каморке своей.

ВЕСНА
Ласкается небо к цветущей земле,
Грачи прилетели, а я - на столе.

* * *

Было на улице полутемно.
Стукнуло где-то под крышей окно.

Свет промелькнул, занавеска взвилась,
Быстрая тень со стены сорвалась -

Счастлив, кто падает вниз головой:
мир для него хоть на миг - а иной.

* * *

Не только в древности неслышные слова
Природа темная певцам вещала славным:
И ныне с Оцупом беседует, как с равным,
На доме Зингера пустая голова.

* * *

Хвостова внук, о друг мой дорогой,
Как муха на рогах, поэзию ты пашешь:
Ты в вечности уже стоишь одной ногой, -
Тремя другими - в воздухе ты машешь.

* * *

Когда поэт, описывая даму,
Начнет: "Я шла по улице, в бока впился корсет", -
Здесь "я" не понимай, конечно, прямо,
Что, мол, под дамою скрывается поэт.
Я истину тебе по-дружески открою:
Поэт - мужчина. Даже с бородою.

* * *

Почему-то у толстых журналов,
Как у толстых девиц средних лет, -
Слов и честного мяса немало,
Но совсем темперамента нет...

Дух свободы... К перестройке
Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
Хочет утопиться.

Не топись, охранный воин, -
Воля улыбнется!
Полицейский! Будь спокоен -
Старый гнет вернется...

* * *

Татары, узбеки и ненцы,
И весь украинский народ,
И даже поволжские немцы
К себе переводчиков ждут.
И, может быть, в эту минуту
меня на турецкий язык
японец какой переводит
И прямо мне в душу проник.

* * *

Мастер пушечного цеха,
Кузнечных памятников швец,
Мне скажет: - Ничего, отец, -
Уж мы сошьем тебе такое...

* * *

* * *

* * *

"Это какая улица?" "Улица Мандельштама" .
"Что за фамилия чертова?
Как ее ни вывертывай,
Криво глядит, а не прямо!"
"Мало в нем было линейного,
Нрава он был не лилейного,
Вот потому эта улица,
Или точней, эта яма,
И называется именем этого Мандельштама".

* * *

Могла ли Биче словно Дант творить?
Или Лаура жар любви восславить?
Я научила женщин говорить...
Но, Боже, как их замолчать заставить!

* * *

От других мне хвала - что зола,
О тебя и хула - похвала.

То, что мы зовем стишки,
есть не боле, как мешки:
плохо сшиты, хорошо ли -
в них картошка, но не боле.

Ходит по двору экзема,
за экземою - коза.
Дети, если вы - богема,
буду драть за волоса.

Прелестну шубу я купил,
жена моя в наряде.
Подумать - сколько скрыто сил
в двухмесячной зарплате!

5.

Как хорошо, что дырочку для клизмы
имеют все живые организмы!

7.

Один известный врач
Перед обедом кушал "спотыкач".
И что ж вы думаете? У того врача
Всегда была прекрасная моча.

9.

В истории имеются примеры,
Как от болезней гибнут маловеры.
А вот поди ж ты! И до сей поры
Иной не верит в пользу камфары!

11.

Дай хоть йоду идиоту -
не поможет ни на йоту.

12.

О, сколь велик ты, разум человека!
Что ни квартал - то новая аптека!

Очень, очень я люблю
получать дензнаки.
Одного лишь я хочу:
чтобы это было скорее паки.

Польза от молитвы

Я желанием горю
с девой повстречаться,
но молитву сотворю -
и на душе прохладца.

Есть за Пресней Ваганьково кладбище,
Есть на кладбище маленький скит,
Там жена моя, жирная бабища,
За могильной решеткою спит.
Целый день я сижу в канцелярии,
По ночам не тушу я огня,
И не встретишь во всем полушарии
Человека счастливей меня!

Левин, что в Москве творится,
сколько там живет людей
и красивы ли там лица?
Что молчишь, прелюбодей?

Коля! Зри мои ладони -
все они уже в слезах.
Под окном стоящи кони
пар пускают в небесах.
Тройка лютая, уймися,
не скреби ногами снег,
Коля, Коля, оглянися -
сколь печали есть у всех!

Когда ему выдали сахар и мыло,
Он стал домогаться селедок с крупой.
...Типичная пошлость царила
В его голове небольшой.

Весел, ласков и красив,
Зайчик шел в коператив.

Жена-кобыла -
для удовлетворения плотского пыла.

Жена корова -
для тихого семейного крова.

Жена-стерва -
для раздражения нерва.

Жена-кошка -
всего понемножку.

Вот птичка жирная на дереве сидит,
То дернет хвостиком, то хохолком пошевелит.
Мой грубый глаз яйцеподобный
в ней видит лишь предмет съедобный.
И вдруг однажды вместо перьев и костей
Я в ней увидел выражение божественных идей.
Перемените же и Вы по случаю рождения
Ко мне пренебрежительное отношение.