...Люди, они порой чудные, Алеша - что дети малые: какие в начальство выбились - тех уже не достать, конечно, здороваться перестали - да и не больно-то говно пленяет, честно сказать: остальные же ребята в порядке, и Витек, и Жаконя, и Анвар с Синельниковым... А еще от Кудри тебе привет - тот год восьмерочку взял, белую, из Финляндии привез, ездит-рассекает... также от Митяя и Соломина - оба живы, ничего себе - Митяй, было дело, подзалетел на трикотаже - тысяч на восемь, не меньше - потом обратно поднялся - уж не знаю как, говорят тамбовские помогли, что ли... Гришка у Чичканя работал, пришел к нему, тот говорит "Езжай в Нижний, селись в гостиницу, жди". Дал пять миллионов. Гришка поехал, поселился, пропил из них четыре и шлет телеграмму: "Остался один". Приходит ответ: "Езжай назад". Он вернулся. Чичкань ему: "Извини, брат, не было работы в Нижнем". Такие дела.
        У Полковника все по-прежнему, мечется - будто фитиль кто в жопу вставил, торговал водкой McCormick - ничего себе, потом его то ли побил кто-то, то ли напугал... то ли пришли те люди, которых он кинул, когда офис на Суворовском себе делал - в общем исчез он куда-то месяцев так на пять - затем вынырнул, назанимал бабок и снова исчез - мы уж те бабки похоронили, ан нет: является Христос народу, вот те раз: волосы набриолинены, в красном пиджаке как попугай... бабки отдал - хоть и без процентов почти... Кудря его и спрашивает: "Где ж ты, бедолага, пропадал так долго?" - он только рукой махнул: "Чего, говорит, старое воротить - где был - там был, яйца не оторвали - и то спасибо..." В общем гонял он спирт цистернами через Гудермес на Гянджу: все чин по чину, поехал в Грозный, отслюнявил по три тонны за цистерну - всего девять, и - в Гянджу, сидит, ждет свой эшелон.
        Ну вот, ждет он ждет - наконец вроде как приходит эшелон, а его трех цистерн - их как раз и нет, словно бы и не было никогда: остальное все целехонько, а спирта нет. Ну, делать нечего, поехал он в обратном направлении, от станции к станции - нигде ничего. Чуть не до Гудермеса добрался, пока нашел - стоят себе, зайчики, на запасном пути, а рядом дух бородатый с автоматом бродит кругами - сторожит... ну прямо - "Белое Солнце Пустыни"... Полковник наш, значит, и спрашивает: где начальство и все такое; его приводят в подвал - видит, сидят пацаны, пушками увешаны - что твой Рэмбо, пьют тот самый McCormick. "Ты что ж, говорят, мяфа, думаешь мы за триста баксов твои цистерны будем пропускать?" Полковник им: "Какие триста баксов?" А у самого душа в пятки. "Я дал девять тысяч такому-то и такому-то..." Те переглянулись. " Ладно, говорят, сидишь здесь пока мы в Грозный смотаемся, если как ты сказал - поедешь дальше, а мы уж тут с кем надо разберемся, а если нет - тут тебя и уроем, понял, мяфа?" В общем просидел Полковник на этом табурете четыре дня пока те не вернулись, довольные такие - "Твоя правда, говорят, сейчас барашка зарежем..." Словом, выручил свой спирт.
        Еще расскажу: по осени он нас всех подставил крупно через своего другана, Макарова: приходит такой Макаров - глаза толстые, и говорит: хочу то-то и то-то. Ну, мы к Полковнику: что за гусь. Он говорит - ничего, парень крепкий. Ага, помогли значит. Сперва глядим - все по делу, потом притуманилось как-то: в октябре только спохватились - Анвар приходит раз, мол, что-то неладно... Ну, мы - шапки в руки и туда, на Подъяческую, по дороге Соломина взяли - у него ключ был. Так, приходим, значит, Соломин дверь отпирает - темнотища!... входим: я споткнулся обо что-то - свет включили, смотрю: шприц. Ну, думаю - хорош Макаров... Ладно... В комнату заходим - вонища, будто лошадь блевала... на диванчике баба лежит голая, сиськи дрожат... "А где ж Макаров?..." "Сейчас придет...". Ждем. Пока суть да дело - еще Витек подтянулся... Ждем, значит, этого Макарова... Через час является, жрачку принес - мы его обступили, молчим. Видим, ему не по себе, Соломин и начал: "Где деньги, Макаров?" "Какие деньги, нет их больше, Сережа" - а у самого глаза мутные, что недельное пиво... Соломин аж побледнел: "Ты мне, мудачок-хомячок, воду в писсуар не лей - спрашивают тебя членораздельно: где наши деньги..." Тот в ответ лишь мычать: "Мы с Мойсей Самойлычем ... бронзовое литье..." Соломин хотел было что-то сказать ему, что, мол, говно он, хоть и Макаров, да только Анвар его опередил: взял этого Макарова за грудки, да так на пол и уронил плашмя, тоже нашелся Шварцнеггер хренов, ничего не скажешь... И вот стоим мы вчетвером, как идиоты на колхозном огороде, и думаем, что дальше делать, а по ковру Макаров ползает, сопли трет - решил, видать, что мы его тут кончать будем, что ли... Ну, ладно, засунули его в машину, бабе той - пинок под зад, мандавошке, и к Моисей Самойлычу на Десятую Советскую - да только уже ясно, что без толку разбираться: когда человек на игле, с него взятки гладки... Приезжаем. Жена его нам открывает, необъятная - заходим. Сидит Моисей Самойлыч, селедочку кушает. "А,- говорит,- пришли ребятки. Добро. Я давно говорил - этот ваш новый кореш - труха. Труха. А вы не слушали. Теперь сами ожглись, значит..." И понес, и понес - река без берегов, что-то про накладные да про таможню, что де дал там, дал тут... А сам красный как Мальборо - и вилочку в руке вертит... ну,тут, такое началось - лучше бы и не начиналось: Витек, Соломин, Моисей Самойлыч - все орут, жена его больше всех орет - Макаров тоже попробовал было рот открыть, да Анвар его молча так по скуле съездил, он и попритух... Ну, мне тошно стало, я и ушел - думаю, пойду к Полковнику, скажу ему, что за орла пригрели... Да только Полковник меня удивил: сидит себе дома такой в халате махровом, благостный, глаза блестят. "Я, - говорит, - за этого козла никаких гарантий не подписывал - и отвечать не буду ... а бабки мне сейчас самому крайне нужны - у меня свадьба в ноябре, я уже квартиру снял..." Как будто я за деньгами к нему пришел!...
        Теперь скажи мне, Алеша, почему люди такие? Или не пили мы вместе говновое пиво в восьмидесятом из поллитровых банок возле ларька на Скороходова? Полковник - тот пацан еще, а разве мы такие были когда? Соломин сказал как-то, что, дескать, прежде мы были словно бы дети, а по мне - так мы как были детьми, так и остались - просто игрушек больше стало что ли... Еще скажу тебе, Алеша, что порою часто вспоминаю тебя - что вовремя, конечно, ты свалил из этого кислого муравейника: потому что не хочется ни о чем думать, и закрываю глаза и вижу как мы втроем с тобой и Черновым и с девицей его - помнишь, ты ей еще занозу из пятки вытаскивал? - идем куда-то по вечеру вдоль моря... И места вокруг много, и ничто на плечи на давит, словно бы крылья у каждого за спиной... Так-то ...
        А свадьбу Полковник и в самом деле сыграл - дорогая свадьба была, из наших никто туда не ездил - обиделись, Чичкань там был, видел невесту, говорит - красивая. Чего дура за него пошла - не возьму в толк, того и гляди, вдовой будет!
.............................................................................................................................................................