СТИХИ 2004
* * *
Моё слово – 50, а слово Байтова – 15.
Не потому что 30 или 50,
А потому что a priori.
Почему ж тогда a posteriori
его слово 40,5, а моё 16,2?
Не потому ль что сам он с поправкой на 25 аж с половиной,
а я умаляюсь более, чем втрое?
А что – «сам»? «Сам» – не сам, «сам» есть сумма.
Сумма чётных впечатлений.
Пример d (избранный):
когда я говорю «г», то всегда имею в виду «р»,
если я сказал «в», знайте: это «л».
Однако же моё «д» есть только пятая буква родного алфавита,
в то время как «д» Байтова значит «дуэль».
Я никогда никого не цитировал,
Байтов же, говоря «я», всегда цитирует меня.
Его «флоксы» значат «оплеуха»,
у него «пробили зо́рю барабаны» звучит, как «в Одессу Костя привозил».
А всё почему?
Потому что я – 12, а Байтов – 23.
Итак
24 против 529 – никак не 40,5,
46 перед 144 – почти 16,2.
Названия (подразумеваемые):
«100 школ или 100 цветов»
«3 поросёнка или 3 товарища»
«7 Антонов Павловичей против 35 Афанасиев Афанасиевичей»
«12 Иванов Андреевичей на 6 Агний Львовен»
«109 Михаилов Юрьевичей за 2 Гаврил Романовичей»
«1,5 Александра Сергеевича на Фёдора Михайловича с тремя Владимирами Сергеевичами»
«Если б не Сергей Михайлович, то ведь и не Сергей бы Тимофеевич»
«Когда б не Пётр Яковлевич, что б тогда и княгиня Марья Алексевна!»
Итого
305 х 115 = 35075
2 + 39 = 41
Список (взятых):
Строчков 1 категория 3 разряд подгруппа Б без номера
Тучков сектор 7 северная сторона ряд 15 место 99
Тишков зам.пом.нач.глав.мос.обл.полит.просвет № 22
Орлов прозвище до 1991 г. «беспокойная старость»
Козлов психо-неврологический диспансер № 133 палата № 4 2-я койка слева
Сеньков 7 х 8 = 56, 15 х 16 = (Вы не ошиблись, Карл Иваныч) 240
Рыжков 5 отдел ПВС при 3 отделении ВПС ЦКБ ВЦСПС
Панов 2 телёнка 3 козлёнка 4 поросёнка
Хвостов 7-я ступень посвящения на 36 уровне отсутствия
Шишков 6, 5, 4, 3, 2, 1, 0, пуск
Катков а втираем в b, b смешиваем с 1, 1+b ставим в с, производим анти-с, 2+а+b подаём на стол, умножаем чёрный хлеб на чёрное море, получаем 12, (2)
Байтов-Гоманьков: а почему Байтова-Гоманькова (135) взяли, а Макарова-
Кроткова (725,5) – нет? Произошла ужасная (99885 (5)) подмена (1555555)! Вопиющее (0, 55(5)) свидетельство (5,5) измельчания (0,5), продажности (55), наглости (0,55), безвкусицы (688300200155), тупости (0, 555), безразличия (5) к нашему делу (555)! Байтова-Гоманькова (5) следует заменить (555) на Абалакову (5). Стоит пренебречь (555) тем что Абалакова (5) на «а» (5) ради того (555), чтобы все наконец узнали (5):
Моё слово – 50, а слово Байтова – 15.
Не потому что 30 или 50,
а потому что a priori
………………………………………...
И т. д.
* * *
– Что есть всё?
– Кусок материи. Тело.
– А как же жизнь?
– Жизнь есть формы существования белковых тел.
– Какие такие формы?
– Ну, там частицы, молекулы разные.
– А между молекулами?
– Эфир.
(Он занимался теорией эфира)
– Гугенот,
если ты опять не закончишь институт,
с чем ты останешься,
когда состаришься?
Знаешь куда пойдёт
вся эта твоя жизнь?
– Нет.
– Коту под хвост.
Милый папа, ты, конечно, забыл о сказанном,
Но два года уж как без тебя,
а я всё вспоминаю тот лестничный марш
на второй этаж физфака,
наш разговор, ведь тогда ты не знал,
что я уже забрал документы,
ты хотел всё исправить,
Но вселенную разве поправишь,
когда она катится коту под хвост
по наклонной плоскости?
* * *
В 86-ом
он поминал Ницше,
вчера предостерегал мусульман.
В наколках,
с иконой,
только что не обколотый,
Костя Кинчев…
И с комментариями
отец Кураев:
«Константин – это то, что нужно».
Ну, не всем, не всем…
Константин ведь – не «Политиздат»,
где работал отец отца,
к тому же и не Отец светов,
ни даже Летов
Сергей Фёдорович.
* * *
В 5 лет
стою у окна,
гляжу на школу –
серое геометрическое спокойствие
двенадцатиэтажек.
Вдруг удивляет –
после меня ничего не изменится:
голуби под крышами, камнем прыгающие из отдушин,
слева – стеклодувные мастерские,
справа – Нефтехимический,
впереди – краснокирпичный завод, по форме напоминающий коровник,
там, за ним – родная 572-ая,
где 1 сентября Вова Маров,
выйдя из туалета,
плюнул мне в лицо жёваным яблоком.
Ничего подобного!
Я был предвзят:
каждое высказывание – поступок,
каждый поступок сказывается на всех.
Нужно было, чтоб прошло ещё лет 40
до появления «лысоватого дяди в очках»,
чтобы всё стало ясно.
Всё стало ясно.
* * *
Теперь я знаю, как из человека сделать ластик:
берётся девушка,
то есть замуж,
рождаются с её помощью дети,
то есть вешается на неё всё хозяйство,
при этом почему-то требуется, чтоб она была не матерью, а любовницей,
то есть демонстрируется, как «церковность» перетекает в подлость.
И вот всё не стоит ничего:
её подсаживают на вещества,
спаивают,
бросают,
переодевают,
приобретают, –
ластик только вздрагивает и плачет,
плачет и прогибается…
Дело ведь не в том нравится ли…
А знаете
что за привилегия быть покупаемой?
Сесть! Встать! Лечь! Петь! Дать! Не дать!
Милый ластичек, сотри меня теперь скорей из памяти –
раз
два
три
четыре
и
(чтоб не сказать)
пять
* * *
Я был знаком с четырьмя подростками:
Арсением, Аркадием, Робертом и Ариэлем.
Арсений с Аркадием писались в кровать,
Роберт выставлял язык, надувал щёки,
потом он плевал тебе в лицо от радости,
Ариэль никогда не подтягивал штаны.
Арсений прилюдно ананировал под одеялом,
Аркадий обижался по любому поводу,
Роберт мычал, выл – он вообще не разговаривал,
Ариэль был коллекционер.
Арсений обещал стать киллером,
Аркадий мастерил какую-то удавку,
Роберт, войдя в церковь, сразу устремлялся в алтарь, не обращая внимания на священника,
Ариэль как-то выразился: «Бог гад».
Арсению было 19,
Аркадию –13,
Роберту – всего 9,
Ариэлю – 12 лет.
Все они были на домашнем обучении,
дети из интеллигентных семей,
только от Роберта родители отказались,
а так, можно сказать, всем крупно повезло.
Арсений слал отцу оскорбительные SMS-сообщения,
Аркадий каждые 5 минут оповещал вагон, что 5 минут прошли,
Роберт - чуть что - сбрасывал со стола посуду,
Ариэль был коллекционер.
Это была коллекция пластиковых карточек:
Сотни визиток, календариков, гостиничных и телефонокарт.
«Кто виноват? Разберёмся вместе. Скидок не будет»,
«Новый сказочный кинотеатр «Пионер»»,
«Сады Сальвадора. Предъявителю карточки скидка 20%»,
«Племенной питомник выставочных и рабочих собак»,
«Thank you for contributing to HELP AFRIKA»,
«Термы Каракаллы. Спортивно-оздоровительный клуб».
Одобряя, он произносил: «RAPTOR. Проверено.
Насекомых нет», не доверяя:
«Кеша, перестань кривляться» – это из мультфильма
про попугая. Сколько раз я
слышал в спину, таща Ариэля на снегокате: «Друг,
предадимся бегу нетерпеливого коня»! Сколько раз
доносилось из-за запертой двери уборной: «Осторожно,
двери закрываются. Следующая станция Профсоюзная»!
Он фиксировался в языке на целых высказываниях,
тех, что почему-то, как карточки, нравились ему,
любил свои «каRтки», величал через английское «R»
2 обувных коробки с разнобоем
пачек, стопочек, подогнанных по формату, чтил
их историю: кто, когда, по какому случаю
подарил именно эту, а не другие, как произнести:
«Жергiлiкти, калааралык, немесе халыкаралык немiрдi терiнiз» -
по-казахски, а то по-хохляцки:
«Правила користування. Вставте картку в таксофон цiею стороною вiд себе…»
Самым страшным наказанием было забрать на время
хоть одну из коробок, и видел бы кто-нибудь
это счастье, когда скажешь: «А знаешь, Арик,
у меня сегодня есть для тебя … новая…» – тут лицо
не могло сдержать улыбку,
она разбегалась по нему, что блин по сковороде.
Новую карточку он потом до сна не выпускал из ладони,
это мешало ему есть, застёгивать пуговицы,
мыть руки, делать уроки,
мешало, в сущности, жить.
Ариэль, пройдёт время, и если ты так и не станешь, как все,
может быть, ты захочешь узнать:
Был человек, такой же, как ты.
Это я.
Всякий раз, когда вместо ответа на вопрос: «Ваша специальность?»
меня берёт оторопь,
я вспоминаю: зато со мной моя вещь,
вид на жительство на определённом участке речи.
Каждое время по-своему провоцирует,
сосредотачивается на чём-то своём,
и она, эта вещь, ему отвечает,
как подарок не по специальности.
Тебе карточку подаришь –
ты опять своё коронное: «Ни у кого такой нет?»
Вот и я так о поэзии: мне подарили «карточку».
Другие произведения М. Сухотина 
