Стихотворения 2000-2001 годов
* * *
Нечего мне сказать народу.
Он и не просит слов моих.
Знает он сам свою дорогу
из повседневных газет и книг.
Я — финалист президентских гонок.
Значит, я ни хорош, ни плох.
Ходит кругом повседневный город,
знает мое оскудение слов.
Он ничего не ждет и не просит,
без состраданья глядит вокруг:
два претендента — Архип и Осип —
волосы смыслов друг другу рвут.
апрель 2000
________________________________
«Архип и Осип…» — персонажи присловки
«Архип оси'п, Осип охрип».
* * *
Когда ты будешь старый дед,
надень свои очки
и этот стихотворный бред
внимательно прочти.
Конечно, эти вот стихи
не очень удались.
Они, конечно, не ахти,
но в них сокрыта мысль.
Она проста. И ты почти
ее уже догнал.
Поймай ее. Потом пойди
на свой телеканал.
И объясни, и растолкуй
во весь телеэкран:
В стране, где молод каждый хуй,
Не место старикам.
ноябрь 2000
* * *
Во глубине сибирских руд
сидят, на деспотию срут
несломленные декабристы.
А дальше – только Колыма.
И в небе вечная луна.
Не шли ты, мама, мне посылку.
Не убивайся, не казнись.
Сыночек твой – не декабрист.
Тиранов он любил и славил.
Но что поделать? – Колыма –
как по календарю зима,
хоть будь ты самых честных правил.
И вот он – Ванинский тот порт,
и Магаданский этот морг,
где я работал санитаром.
Жизнь поломалась, не сбылась,
но снова спрашиваю всласть:
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром,
свершив свой невозможный труд,
ложится в тундре труп на труп,
и, не взирая на капризы
истории, упорно срут
во глубине сибирских руд
на деспотию декабристы?
сентябрь 2000
______________________
«Сыночек твой – не декабрист…» …
«…и Магаданский этот морг,
где я работал санитаром…» – придуманный типаж.
«Не шли ты, мама, мне посылку…» парафраз из песни
Юлия Кима «Не посылай посылку, мама, она сыночку не нужна.
Последний раз он в небо смотрит, а там колымская луна».
* * *
Владивосток, понимаешь, Мукден да Харбин.
Как все не просто, Господи, трудно-то как!
Вот и скитаемся где-то, вот и скорбим.
Суд на земле, а адвокат в облаках.
В Иерусалиме по вирусологии был конгресс.
Те же проблемы, только другим языком.
Где дефицит иммунитета пролез —
всюду ущерб и всюду нарушен закон.
Где моя alma mater? — В Алма-Ате.
Эвакуация, знаешь, сума да тюрьма.
Я по большому секрету скажу тебе:
подозреваю, что теорема Ферма не верна.
Если бы это открылось — всему конец.
Что мы умеем? — только молоть языком.
Всюду проблемы. Какой-то зыбкий контекст,
где узелок ты вяжешь за узелком.
Вряд ли тебе это важно. И ты права.
Вон вернисажи, тусовки — весело как!
Есть у художника, скажешь, своя тропа?
Все не так просто, Господи, если бы так!
октябрь 2000
_______________________
Обобщенный образ неприкрепленности, бездомности и скитаний
навеян отчасти прочитанным в то время, отчасти перформансом
«Путешествия», исполнявшимся автором и Светой Литвак, одним из
источников которого стала машинописная стенограмма заседания
правления КВЖД (по тексту – КЧЖД) конца сороковых годов.
Теорема Ферма - в это время автор уже знал, что теорема Ферма
доказана, об этом ему сообщил сторож Зверевского центра Борис Львович,
профессиональный математик.
«Есть у художника, скажешь, своя тропа?..» - адресовано Свете Литвак.
* * *
Есть поэзия чувств, но увы – даже там
не бывает метафор без слов. –
Алиб Юля любила Надежду Джедан,
подарила на память брелок.
Тот брелок, а с другой стороны – тот кулон
интегральный имел калибр:
её девичий вход он под острым углом
закрывал для небесных игр.
Колокольчик, а с другой стороны – камертон,
он всегда звенел в резонанс.
Он, как джокер, пальчиком перед ртом
свою тайну держал, резвясь.
Как словесный жетон в буриме, он держал
в том же тоне другие слова.
И кого б ни встречала Надежда Джедан,
Алиб Юлю любила она.
февраль 2000
_____________________________________
Персонажи вымышленные, представляют собой
палиндромические комбинации
* * *
Я был не в курсе, что она на третьем курсе.
Она мне школьницей казалась озорной.
Она вела себя как будто в моем вкусе,
а мне язык показывала за спиной.
Я был художник поколения кубистов.
Мои друзья — Пикабия, Пикассо, Брак.
Я был замешан в расчлененьях и убийствах,
и вот теперь в ее глазах я был дурак.
Что же мне делать, ах, эксперты, подскажите!
Пойти учиться на Бакштейновский спецкурс?
Она живет там в молодежном общежитьи,
а я седой и вот теперь совсем сопьюсь.
Она мне исподволь показывает позы,
а я все должен адекватно понимать.
Как это трудно, унизительно, о Боже,
такую умную девчонку обнимать…
октябрь 2000
______________________________
Тема стихотворения навеяна романом
Джона Фаулза «Башня из чёрного дерева».
* * *
Игорь был зол, энергичен, честен.
Мне возразить ему было нечем.
Встал и включил телевизор.
Он за дровами пошел к сараю.
Я, чтобы обезвредить заразу,
быстро все перемыслил.
Что ж получается? – Стой и веруй.
Сам будешь правый, поскольку первый.
Примулы в полдень весенний
с самоуверенностью автоматов
лезут из грядок – и им непонятно
всякое недоуменье.
Сад весь в чаду, проталины сохнут.
Скоро на яблонях почки лопнут. –
Мало, что ли, банальностей?
Нет, не собьешь меня с мысли робкой,
не соблазнишь, безупречной логикой
превозносясь над тайной сей.
Буду стоять, не зная, как бы мне
жить – не то в вездесущем вакууме
ветвясь, не то увядая.
Так среди бодрых и наглых растений
буду принципиально растерян,
вечно недоумевая.
Игорь-то прям, энергичен, честен.
Мне ему и возразить-то нечем.
Вот он вошел, дверь ногой толкнув.
Бросил дрова, нащепал лучинки,
сунул в печку и спичкой чиркнул. –
Но и огонь так же глуп.
февраль 2000
_____________________
Игорь – обобщенный типаж.
ПОЕЗД
Посвящается Игорю Иртеньеву.
Исполняется в электричках на мотив
«Я был батальонный разведчик»
или «Жил-был знаменитый писатель».
– Скажи мне, сварливый ревнитель,
железных дорог ревизор,
зачем так угрюм и презрителен
твой душу пронзающий взор?
Зачем ты меня так позорно,
не слушая жалоб моих,
выталкиваешь на платформу
и грубо при этом бранишь?
Я езжу всегда без билета.
Я право имею на то.
Ведь мне за работу поэта
ведь тоже не платит никто.
Я честно работаю даром,
я людям себя раздаю.
И нет у меня гонораров
На пригородную езду.
– Заткнись ты, писака бесстыжий,
никчемных словес демагог!
Сравнил свои глупые вирши
с движеньем железных дорог!
Дороги народу полезны:
он ездит вперед и назад,
Меж тем, за понос твой словесный
никто и копейки не даст.
Народу понятны тарифы
всех транспортных наших услуг.
Твои же корявые рифмы
лишь портят воспитанный слух.
Занялся бы чем-нибудь дельным –
народ бы тебя уважал.
Уж верно, Сережка Есенин
извозчиков не обижал…
– О чем ты толкуешь, невежда,
чесатель корыстных корост?
Ты, видно, совсем уж в медвежьих
углах своих мохом оброс!
Поехал бы лучше кататься
в вагонах и тамбурах строф. –
Узнаешь названия станций,
увидишь огни городов.
Не то просидишь, горемыка,
весь век на завалинке пнем
с Есениным пьяным в обнимку,
с гармоникой сиплой при нем.
И так тебе станет обидно,
что, душу вконец надорвав,
кудрявую с детства рябину
порубишь в тоске на дрова…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ты слышишь, мой поезд несется,
раскачиваясь и звеня.
На стыках танцуют колеса,
над тамбуром плачет звезда..
Туманы в вечерней лазури
недвижно белеют вокруг,
и ветра упругие струи
назад вдоль вагонов бегут.
Пусть рифмы мои эфемерны,
в метафорах – вялость ума,
зато и тарифы умеренны:
садись – прокачу задарма!
Поедем, поедем кататься
в вагонах и тамбурах строф!
Увидишь иные пространства
и логику дальних миров…
– Да хрена ли там я увижу!
Ты хочешь мне лясы точить!
Меж тем, своему пассажиру
ты штраф не желаешь платить!
Ты мне в черепную коробку
свои испражненья пера…
– А вот и моя остановка.
Спасибо, старик. Мне пора.
сентябрь 2000
* * *
Распили бревно — и там найдешь меня.
Мне вреда не причинит твоя пила.
Обе половинки распили бревна —
вновь найдешь меня без всякого вреда.
А попробуешь прибить к бревну гвоздем,
чтобы был уловлен я и уязвлен,
чтоб доступен был в любые времена —
глядь и нету ничего, кроме бревна ...
Не грусти: вот свет, завязанный узлом.
Развяжи его — и вновь найдешь меня.
апрель 2000
__________________________________
Тема взята из апокрифического «Евангелия от Фомы». Слова Иисуса:
«распили дерево – и я там, подними камень – и я там».
* * *
Мальчик, забудь суеверья и страхи,
выплюнь знаки культур.
Станешь простым сталкером свалки —
сгинут и жрец, и колдун.
Пред пожирающим истуканом
смело гляди пастухом.
Ржавый будильник держи чемоданом,
будку держи сундуком.
Кончен тяжелый парад парадоксов,
гаснет последний контраст:
яркие россыпи пестрых отбросов
в бледном мерцании царств.
август 2001
* * *
В тени у ручья очнувшись, мысль
несмело оглядывается.
Кругом медовая белая сныть,
в ней сны останавливаются.
В ней осы висят на волне, волне.
Высовываясь не вполне (вполне),
улитка блестит на листе (стебле),
но идет к тебе...
Но идет — и тянется следом слизь —
мерцающая серебряным светом нить.
Одну себя только видит сныть
в неподвижной грёзе.
Только трепет и пар любви (любви).
И лучи, и тени легли в углы.
В переполненном воздухе цветы белы,
как в медовом озере.
август 2001
_______________________
Сныть (Снит, Slegopodium podagraria), многол. травян. растение
сем. зонтичных, во всей России, как сорное растение;
употребляется в народной медицине; молодые листья как овощ.
(Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона).
* * *
Налетела тучка на Киклады,
затуманила их дальний танец.
Повторяющиеся сигналы,
потерявшиеся над лугами,
всё мигали, по волнам скитаясь.
Всё равно никто б их не увидел,
даже если б не было и тучки. —
Ученик, ученый и учитель
влипли в свои пухлые подушки.
В знаниях засели теоремы,
в них заснули залежи застоя.
На горизонтальные деревни
ночь, как душный обморок сирени,
наползает густо слой за слоем.
декабрь 2001
________________________
Киклады (или Циклады – от греч. «круг», «окружность») – название группы
островов греческого архипелага, кольцом охватывающих о. Делос.
Здесь – название несуществующего созвездия (видимо, по аналогии с Плеядами и Гиадами).
«…душный обморок сирени…» - цитата из Мандельштама.
* * *
Старый сарай запирается поздно
на ржавый болт.
Долго потом озаряют грозы
кайму болот.
Пусть нам приснятся лесные страхи —
пронзим, возьмем.
Кончим, Киясов, бутылку “старки”,
заснем, заснем.
Вздрагивают сухие вспышки
в воде озер.
На горизонте мелькают крыши
каких-то сел.
Издали лают цепные зарницы
немым огнем.
Пусть что угодно теперь приснится —
заснем, заснем.
В черных кустах за огородами
шелест цикад.
В точке за ближними небосводами
трепет Циклад.
Да еще вздрагивают средь ночи
слепым огнем
с гроздьями клюквы сухие кочки —
мы спим и рвем.
август 2001
________________________
Киясов – cм.. примечание к поэме «39 комнат».
«…В точке за ближними небосводами / трепет Циклад…» –
см. примечания к «Налетела тучка на Киклады».
* * *
Я смотрю на небо — там теорема Пенроуза.
От ночного чуть ветерка шелестит береза,
выделяясь узорчатым силуэтом на бледном фоне.
Не стемнело еще, да и вряд ли совсем стемнеет.
Тем не менее, кроме тьмы, как будто и тем нет
для раздумий и наблюдений в летнем поле.
Гравитация плюс квантовые эффекты,
две или три константы (среди них — скорость света), —
«все премудростью сотворил», повсюду логика...
Выделяясь на гладком фоне легким трепетом,
куст сирени робко противится ее требованиям...
Но смотрю на небо — а там теорема Хокинга.
октябрь 2001
______________________________________________________
Не бывает теорем отдельно Пенроуза и Хоккинга. Есть теорема Пенроуза-Хоккинга,
т.е. теорема о «первояйце», из которого развилась Вселенная. Доказательство этой
теоремы оказалось возможным благодаря тому, что Пенроуз с Хоккинком впервые
рассмотрели совместное действие гравитации и квантовых эффектов.
* * *
Запылало — потухло.
Появилось — исчезло.
Возопило — затихло.
Возомнило — смирилось.
Иллюзорно — реально.
Справедливо — бесчестно.
В диссиденте лояльность.
В обскуранте терпимость.
Только старая яблоня
заскрипела от ветра.
Налетел слабый дождик
на увядшие клумбы.
Только ночь, только лампа.
Только рюмка портвейна.
Только печка — и что ещё? —
Только звуки и буквы.
январь 2001
* * *
Здравствуй, я придумал несколько слов.
Просыпайся, я сварил очень вкусный плов.
Выйди на балкон, посмотри на аллею, –
там я занимаюсь заготовкой дров.
Я разнообразен почти как Протей.
Я участник и призер большинства лотерей.
Сидя истуканом в своей галерее,
я уж ни о ком, ни о чем не жалею.
Выйди на балкон, посмотри на аллею:
я тебе несу некий новый трофей.
Ты, конечно, видишь: я, конечно, поэт,
но не затрудняюсь применять трафарет.
Лирику, политику или хоть Лету-Лорелею
хоть и регулирую, дай Бог, как умею,
все же сквозь дистанции любых расстояний
никаких ты не дождешься от меня досвиданий.
Выйди на балкон, посмотри на аллею. –
Здравствуй! – иль МЕНЕ, короче, ТЕКЕЛ ФАРЕС.
февраль 2001
____________________
Адресат Света Литвак.
* * *
Я был так бледен, что рассвет мне был не виден.
Внутри меня происходил какой-то ливень.
Да и снаружи
повсюду лужи,
и даже шахматы намокли на столе.
Придя из сада, Вы с досадою спросили:
«Зачем, мон шер, вы наблевали в монплезире?» —
— Ну, я немного...
Да что такого?
Зато я скромно вел себя в монастыре.
Я был так скромен, что ко мне был благосклонен
отец наместник — и беседы удостоил.
Он лечит души
от лютой стужи,
и даже шахматы растаяли во мне.
А Вы приходите из сада на рассвете,
где под дождем катались на велосипеде,
и мне укоры —
опять уколы —
всё повторяется, как в бесконечном сне!
Я выпил, да, но из реальности не выпал.
Я должен сделать наконец какой-то выбор.
Моя свобода
на все готова,
и даже шахматы не властны надо мной.
Я не заложник дальнобойных комбинаций
и безнадежных добровольных облигаций.
Спасая душу,
я все разрушу,
и Вы всю жизнь останетесь тому виной.
Сегодня пятница, и я еще не спятил.
Я кое-что от Вас определенно спрятал.
Моя погода
на всё похожа:
сегодня пятница шестое февраля.
Упругий снег. Мороз и солнце. День последний.
И даже шахматы стреляют, как поленья
в моем камине,
и нам отныне
придётся снова жить, короче говоря.
сентябрь 2001
___________________________________
Герой и героиня прототипов не имеют.
* * *
Медленно грузная цепь облаков
тянется в небо из-за сарая —
стадо коров, запряженных зарею,
стадо коров, ой ты стадо коров!
С длинным бичом позади возникая,
едет белье полоскать Навсикая.
Сотня голов, ой, две сотни рогов,
ваша пастушка состарилась с вами,
ваша старушка поссорилась с нами.
Тяжко бредут, свесив полное вымя,
дождик цедя на просторы лугов.
Был ей жених, да давно был таков.
Что я, дурак, обо всем этом знаю?
сентябрь 2001
_______________________________
Парафраз романса «Пара гнедых» с мотивами
греческого мифа об Одиссее и Навсикае.
* * *
Мы с друзьями, как водится, с детских лет
презирали тот стиль президентских мест,
где пузатые кафедры-кресла
чуть ли не унитазного блеска.
Только в нашей компании дерзких лиц
презиралась и та диссидентская мысль,
что в сортире законов и формул
возмущается: кто тут пёрнул?
Дело в том, что отнюдь не моча и кал,
но большое количество разных зеркал
и блестящих предметов обилие
угрожает логике гибелью.
Не в том дело, чтоб нам ее было жаль. –
В любом случае, кто бы ей ни угрожал –
не обкакались бы со страху,
но не кинулись бы и в драку…
Мы с друзьями сами шлифуем слова. –
Наши рифмы, метафоры – суть зеркала,
чтоб в бездонных их анфиладах
гулко гибли гирлянды фактов.
май 2001
____________________________________________
«угрожает логике гибелью…» – имеется в виду теорема Гёделя.
СКЕЛЕТ ХУДОЖНИКА В СТАРОСТИ
Дистрофия наступает постепенно.
А точнее – пребывает постоянно.
Истощение – обычное есть дело.
Мне не странно: вся природа окаянна.
В этом мире ограниченных ресурсов,
органических повсюду недостатков –
бесконечное зато число рисунков,
попадающее в сеть возможных знаков.
Паутина оплетает все таблицы,
диаграммы и все мыслимые тексты.
Всех художеств вдохновенные капризы
что-то значат – и в итоге интересны.
И в итоге они есть предмет охоты.
Мы попались: ты попалась, я попался.
Оба тощие, почти как Дон Кихоты,
а когда-то были оба Санчо Пансы.
Дистрофия наступает постепенно.
Энтропия возрастает монотонно.
Только кости все отчетливей из тела
проступают, для охоты непригодны.
февраль 2001
_______________
Обращено к Свете Литвак
* * *
Нищие на паперти
обнявшись лежат.
Шлют к обидной матери
строгих прихожан.
До самой заутрени
всё они ласкались.
Накурились дури – и
так и не раскаялись.
Так и не расстались
до самой обедни…
Тут прошла экскурсия. –
Шведы им бросили
какие-то копейки,
и они поссорились.
февраль 2001
