Стихотворения 1990 года
ВОЛНЫ
1 Вычисления заняли восемь страниц.
Дальше высохший космос и номер листа,
дальше космоса ветхая осень.
Аксиомы туда не очень
далеко проникают. И нет следа,
словно моль в пыли раздавил.
2 Я поднялся от сна на горе из перин.
Одеяло косматое сбросил с лица, –
одеяло с козьим начесом.
Я один, один я очнулся,
в потолок упираясь ладонями сна,
изнутри искривил, распорол.
3 В этот час понесла, а клялась, что спираль.
Как Фамарь, обманом она понесла,
или раньше, как дряхлая Сара.
Дальше слезы, ругань и ссора,
снова слезы, – и мокрая полоса
света – лезет, лезет под дверь.
4 Эллиптический контур на восемь персон
для игры в ли-бой-го и коробку песка
мне в наследство оставила зона.
И отхлынула, бросив сына
на обочине без руля и весла,
бросив отрока на произвол
5 милосердия плоских дебройлевых волн.
Милосердие их занимает места
по билетам вдоль низенькой сцены.
Поднимается занавес серый.
Опускается занавес без свистка. –
Добровольный матч миновал.
март 1990
___________________________
«Как Фамарь, обманом она понесла,
или раньше, как дряхлая Сара…» –
См. Ветхий Завет (Онан; рождение Исаака у Сары и Авраама).
«Эллиптический контур на восемь персон
для игры в ли-бой-го и коробку песка…» – выдуманные игры.
Дебройлевы волны – гармоники, образующиеся при разложении
в ряд пси-функции Шредингера. Образуют волновой пакет,
которым может быть создана вероятностная модель любого явления в мире.
НЕОКОНЧЕННОЕ
Наползли облака альпинистской тоски, и – увы! –
не видать партизанской тропы. И включает рука
резонатор строки, колебательный контур строфы,
стрелкой шарит вдоль тусклой шкалы – вдоль стекла и стиха.
Вихрь в наушниках, скрип, электрический хаос и треск,
шелковистые шорохи, свисты: ти-ти-у-лю-лю. –
Это светлая скала невидимых ценностей – есть:
вот она: включена, альпинистская... – вот и ловлю...
Но зачем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
октябрь 1990
_____________________________________________
Стихотворение тематически связано с «Надя, я очень хороший спортсмен,
мне нет равных…» и ПАМЯТНИК, наиболее раннее из них.
«Светлая скала невидимых ценностей – есть…» – парафраз из Мандельштама.
* * *
Сумерки. Снег. Сумерки. Снег. Пес.
Сумерки. Цепь. Сон. Сумерки. Сыпь.
Вьюжная щель. Вой. Короста берез.
Трещины. Снег. Снег, снег и скрип
медленно-медленно открываемых ветром ворот.
Входит. Кто? – Волк? Человек? Навь?
Вьюга в щель. Воет и вьет сугроб.
Вьет и дымит. Движется мертвая явь.
Снова сон. Пес. Снова в сенях.
Ветер едет в санях. Конь. Храп.
Снежный прах. Шорох и свист в снегах.
Морок и мраз. Холод и мрак, и хлад.
Мраз – это каждый раз. Это слово зря
в этих сумерках снится мне. В сумерках псу.
В низкую щель поземка. Ползет змея.
Шорох. Снег. Повторяется. Входит. Сплю.
декабрь 1990
* * *
Звонарь, как Гулливер, в черной шляпе
(не знаешь — так останешься дома)
идет по краю солнечной хляби.
Закрой глаза, — такая здесь мода.
Пристойный пуловер дикой шерсти
показывает ясно, в том смысле,
что, например, идет рыцарь чести,
а не купец унылой корысти.
Он светится, как море в пустыне.
Он свешивается с небосклона.
Звенит в ушах. — И звоны прельстили. —
Цветет в крови удар скорпиона.
Пыля и блея, тощие овцы
пустыми курдюками болтают.
Их шерсть свалялась в клочья и космы.
Пылают их колодцы в гортанях.
Просторный Ливерпуль с кораблями
миролюбив, умен и уверен
в своем добре: коварные хляби
не смеют жрать товары губерний.
Закрой глаза, смотри Гулливера.
На мачте жди обычного звона.
Чтоб каждый день туда дули ветры.
Иначе ты останешься дома.
декабрь 1990
___________________
Герой – реальный звонарь в Николо-Кузнецах,
одно время носивший шляпу — ассоциации
с «Путешествиями Гулливера» — Англия,
овечья шерсть — ассоциации — Азия.
* * *
Как всегда, ворожбы
воробьиной жены,
виражи, как ни странно, вирáжи.
Наверху этажи,
а внизу гаражи,
гаражи, к сожаленью, гарáжи.
Крыши их хороши.
Посиди, подожди,
в лужах их отражения ржавы.
Как всегда, ворожба
привела поезда,
в зеркалах отовсюду вокзалы.
Стало быть, расскажи,
как чужой пассажир
твою песню пасет из резины.
Но ему не скучны
натяженья пружин,
где в часах отсекают режимы.
Стрелка дернулась, дзынь,
поезд тронулся, взвыл,
дым вечерний упал на откосы.
Перебранка колес,
а в болотцах рогоз
и стожок, упасенный в рогожи.
Вдоль платформ фонари,
а кругом воробьи,
всюду жизнь, запиши, да пейзажи.
И бегут поезда,
а вокруг всё леса
и лужки, понимаешь, лужайки.
декабрь 1990
______________________________
…всюду жизнь… - отсылка к известной
картине Маковского «Всюду жизнь»
ПЛИТА
поэма
Зашпаклевано. Зашкурить под грунт.
Зашпаклевано. Зашкурить под грунт.
Зашпаклевано. Зашкурить – и под грунт.
Закури садись. Чей в газете портрет?
Пилотки из газет сняв, пойдем.
Наверху в люльке колыхаясь, орут.
Не слыхать, крутят лебедки на подъем.
Толстых четырех всех подряд.
Зашпаклевано. Зашкурить под грунт.
Закури садись. Кадри тех подруг.
Перед смертью у меня одной есть портрет.
Без подробностей зашкурить под мрамор.
Сказал, гладко ободрать – и под грунт.
Сказал, не надо: я с тех пор продрог.
В железнодорожном был обут, одет.
Стипендия плюс бесплатный проезд.
Кому надо, с ручками лакированный гроб.
Не обижаюсь в комбинезоне рваном.
Понял, в пилотке из газеты и обут.
Понял, зацементировать в крест.
Без подробностей портрет на фарфор.
Закури. С ночи на ногах и продрог.
Видишь, – как на морозе, говорю паром.
Как ворона с ночи говорю ветром.
Ни один даже египетский фараон.
Как поезд, вешаю иней на провода.
Под мрамор, говорю, кто хотел быть бледным.
Кто мне сделает оштукатурить труп.
Мелкой шкуркой затереть – будешь друг.
Забил, щели проконопатил – и в грунт.
Или на постамент, а кругом трава.
Карабины по сигналу щелчком пистолетным.
Посмотрим. Это нужно хороший дерн.
Пирамиду забетонировать и бордюр.
Обматывать – так это нужен бинт.
Ацетатной краски на него с полведра.
Или, как говорится, пропеллер самолетный.
Сделаешь, по крайней мере, приличный вид.
Родственникам сопли вот так утер.
Для кого винт или турбины лопасть.
Газету поменять можно раз в год.
Конечно, всегда чего-нибудь не учел.
А я буду стоять, – куда ж я денусь.
Если не очень вентилируется грунт.
Посмотрим. Это вводят специальный зонд.
Стоять, значит, надо в садике под окном.
Проверять дорого, а у нас бедность.
Вылетевшие из окна подбирать листки.
Рассматривать, которые смахнул ветер.
Протер руки скипидаром и вытер.
Как ворона, говорю, карабины взвод.
Советую, просто для проверки рискни.
Губчатый адсорбент тоже вреден.
Сравни, почерк наверняка знаком.
Потому что он делал и трафарет.
Подбирать, чтобы на помойку не снесли.
Понял, – я как стою? лицом на север.
Хорошо, что хоть инвентарь под замком.
И непременно решетку, это во-вторых.
Лицом горизонтально небольшой вред.
Так только я один пишу Д.
Сверяй почерки хоть на Страшном суде.
На север горизонтально-но-не-на большой страх.
Точность опознания – не я не обеспечу себе.
Видишь, нагнулся – сразу трещины в штукатурке.
«Вот тебе краскаскаскаскажут, – напиши Д».
И тогда сразуразувайся, раз так.
В результате, спрашивается, какие там шутки.
А у кого-то и нет, может быть, решетки.
Не у всех же цветники, – так что ж теперь!
Шути хоть до ночи, а какой результат?
Выскоблить и написать, покрыть лаком.
Спешишь, не обижайся, как в частушке.
Садись, разговаривай, хорошо тебе.
Какая, разбери, там посыпано шлаком.
Спешишь, ладно, только еще потерпи.
Смысла нет, нагнулся – трещины на груди.
Смысла не обижайся, потом все равно.
Это утешеньем хотя бы слабым.
Бумажки из окна летят, как рубли.
Трещины, а того и ждет вороньё.
Если б пугало, хотя бы палка.
Разглядывать эти закорючки из трубы.
Ну кому, спрашивается, кромемеменя.
А ночью даже в очках и с фонарем.
Газету поменять тоже напомнит семья.
Скажетжетжетоны за вот эти труды.
Получи, будущий свояк того алика.
Заводи всякие знакомства и помалкивай.
Если куда проехать на метро.
Жетоны тоже, как придется, нужны.
Видишь, это мой почерк карлика.
Видел, это прячешь глаза в кусты.
А оказывается все лицо мертво.
На севервервертикально вверх каркая.
Ветромтромтрём твердо – и все мертво.
1990
___________________________________
Впервые была выпущена в виде рукодельной маленькой книжки,
где каждая строчка была написана на отдельной странице.
Бумага была серой, а строка писалась белой замазкой для пишущей машинки.
* * *
Когда свистит шальная пуля
в опасной близости от Васи,
он в героическом экстазе
врагу протягивает фигу.
Когда летит стальная пика
всего на волосок над плешью,
он суеверно и поспешно
в кармане образует складку.
Когда боец теряет каску,
он свертывает козью ножку
и изучает обстановку,
жуя солдатскую резину.
Старушка ждет письма от сына,
а он опять ползет в атаку.
И он строчит из автомата,
словно предвестник грозной бури.
Когда боец на карауле
стоит, как пень в расцвете лета,
тогда, как школьница балета,
над ним свистит шальная муха.
В опасной близости от уха
врагу он предлагает фигу.
Над ним летит стальная пика
всего на волосок над плешью.
Он суеверно и поспешно
в кармане схватывает складку,
но в тот же миг теряет каску
и свертывает козью ножку.
Он изучает обстановку,
жуя солдатскую резину.
Старушка ждет письма от сына,
а тот с утра ползет в разведку.
И он, как дуб в расцвете лета,
стоит в почетном карауле,
словно предвестник грозной бури,
и все строчит из автомата.
Когда десант идет в атаку,
старушка поджидает сына,
жуя солдатскую резину
и изучает обстановку.
Он свертывает козью ножку,
но в тот же миг теряет каску.
И в героическом экстазе
над ним висит стальная пуля.
апрель 1990
* * *
Отойди от костра, отойди от костра, отойди
от костра, отойди от костра, отойди от костра.
Никогда, никуда, никуда не уйдешь от тайги,
одинокой тайги без конца, без конца, без конца.
От холодной воды отодвинь, отодвинь огоньки,
отодвинь огоньки, огоньки, огоньки от винта
и туман, и туман в одинокую даль отгони,
где знакомая гарь на ветру не видна, не видна,
где воняет собачья тропа и соболья листва,
и сорочья кедровка воняет, и волчья луна,
и воняет фанера гитары в объедках костра,
и консервная стонет струна... и туда, и туда,
и туда, и туда, и туда отойди, отвали,
отдуплись наконец и концерт оторви от творца.
Вот конверты твои, вот и версии, вот и твои
имена, иногда номера, иногда адреса.
апрель 1990
_____________________________________________
Первые две строки стихотворения были реально обращены
к 7-летнему сыну Мите во время прогулки, а затем уже
из них образовалось стихотворение.
КОНУС
1
Новую пленку он зарядив,
вновь молчанью не вняв,
вновь к моему лицу объектив
приставив, спросит меня:
«Это ваш храм, да? а вон там –
тоже?... Ну хорошо,
ты только ответь: тоже вода?
море? или там что?
Кустарник, шерсть, кизил или кровь?
Она распускает ткань?
А в чаше там бесконечная дробь,
шифры двоичных тайн?
Зачем этот свод и замкнутый свет?
Зачем этот текст и зов?
Где спрятан у этих женщин и дев
кассетный экскурсовод?
А эти каменные столбы
сдавили кого? Христа?...
Что ж ты молчишь? Зачем встал ты,
как сторож, здесь у крыльца? –»
Я отвернусь, пойду. А турист
снова глядит в алтарь.
Никто не покажет ему, как Улисс
выходит за Гибралтар.
2
Весна опять подняла весло –
сушить, а потом копать.
Кому-то бросить велит ремесло,
точить лемех и пахать.
Когда же я наконец упрусь
килем в сухое дно,
и пахарь вопросом прервет мой путь:
– Ты, чужеземец, кто?
Привез ли товары к нам иль плоды
какие-нибудь?... И вообще:
что за лопату странную ты
несешь на блестящем плече?
Нет, это геодезист внизу
рейку выставил вверх.
Ночью он изобразит в мозгу
цепь этих твердых вех.
Дверь заперла эта тварь, и тот
в подъезде уснул подлец.
В отель последний поезд идет
от станции Лептон-Ленц.
Введя дырявую ленту лиц
из перфоратора в кадр,
сержант не видит, как быстрый Улисс
выходит за Гибралтар.
3
Есть ли кто стерегущий здесь
в кадре двоичную дробь?
Кто дешифрует: кустарник, шерсть,
скалы, кизил или кровь?
Скатилась под землю четверть луны,
следом спешит океан.
Пеной в горле вскипели нули:
она распускает ткань.
Дверь заперла эта тварь, и тот
в подъезде уснул подлец.
В тоннель последний поезд идет
со станции Лептон-Ленц.
И консул, выйдя из фильма убийств,
«халтура», – пробормотал.
Никто не видит, как легкий Улисс
уходит за Гибралтар.
4
Я знал, что в этом отеле вряд ли
мне суждено заснуть:
пляшет «лампада» на темной веранде,
хоть ноги могли разуть...
Нет, это старый падре внизу
пердит, завернувшись в плед.
Ночью он проявил в мозгу
остатки двух липких лент. –
Джон Леннон с Иконой в кадре повис,
цветы возложив на алтарь.
И консул, выйдя из фильма убийств,
«халтура», – пробормотал.
март 1990
______________________
«От станции Лептон-Ленц…» - вымышленное название, чистая заумь.
Все персонажи вымышленные, кроме Джона Леннона и Йоко Оно,
венчавшиеся в Гибралтаре по католическому обряду (отсюда – падре).
«Что за лопату странную ты
несешь на блестящем плече» - парафраз из «Одиссеи».
