Шар-птица летит в золотых облаках,
вращается жгучее тело её,
и тянется параболический взмах,
  немыслимо длинный.

На плотном песке у горящей воды
расплавился оттиск имперских подошв,
и стелется низко рассеянный дым
  кузнечного треска.

Лежать на песке, ощущая рукой
биенье наручных песочных часов,
пернатого света стеклянный покой
  и угол склоненья,

и плыть на матрасе в прохладном огне,
и видеть в бутылочном тёмном раю,
как курочка-рыба плывёт в глубине
  и тихо кудахчет,

как божья коробка ползёт по руке:
квадратные пятна на жёлтых крылах,
и слово Господне гремит в коробке,
  как серная спичка.