В щелях латыни непролазной
говнеют сочные клопштоки,
для них питательный, широкий
мужик специальный приготовлен.
Пискливый комарад слетает,
вонзило ловкое надрючив,
и, роковую страсть питая,
нетерпеливо ножки сучит.

Кухонный стол покрылся мухом,
зелёным, жёстким, здоровенным;
замухоренное варенье
в литровой банке копошится.
Во Тьме - какой-то - Таракани
приём какой-то тараканий:
заходят толпами в стаканы
снутри пустые тараканы.

Хрумтит крысавица подполья -
лихой эсеровской закваски -
с таким азартом костемольным,
что котовасий зрит с опаской
в дырявый угол и за плинтус;
и тенью жуткою террора
его пугает чёрный фикус
и улетающая штора.